| dc.description.abstract | Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. Неурегулированность процедуры определения статуса беженца и отсутствие гарантий лица, ищущего убежище, при прохождении процедуры, создает возможность для отказов в предоставлении убежища, за которыми стоят соображения политической целесообразности, В первую очередь это касается беженцев из государств – бывших республик СССР (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан), а также из КНДР (Китай) и КНР(Северная Корея). Даже в тех случаях, когда факт преследования не может быть подвергнут сомнению, им предоставляется не статус беженца, а временное убежище, хотя этот институт по определению имеет иное назначение, и предоставляемая им защита значительно уже по объему. Решения об отказе в предоставлении статуса беженца во многих случаях не содержат мотивов отказа или ограничиваются ссылкой на то, что искатель убежища оставил место проживания по экономическим причинам. В большинстве случаев само отказное решение не предоставляется искателю убежища, что значительно затрудняет его обжалование. Что касается прав, в особенности социальных, лица, получившего статус беженца, то отсутствие в законодательстве механизма их реализации создает серьезные препятствия для интеграции беженцев. Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. Неурегулированность процедуры определения статуса беженца и отсутствие гарантий лица, ищущего убежище, при прохождении процедуры, создает возможность для отказов в предоставлении убежища, за которыми стоят соображения политической целесообразности, В первую очередь это касается беженцев из государств – бывших республик СССР (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан), а также из КНДР (Китай) и КНР(Северная Корея). Даже в тех случаях, когда факт преследования не может быть подвергнут сомнению, им предоставляется не статус беженца, а временное убежище, хотя этот институт по определению имеет иное назначение, и предоставляемая им защита значительно уже по объему. Решения об отказе в предоставлении статуса беженца во многих случаях не содержат мотивов отказа или ограничиваются ссылкой на то, что искатель убежища оставил место проживания по экономическим причинам. В большинстве случаев само отказное решение не предоставляется искателю убежища, что значительно затрудняет его обжалование. Что касается прав, в особенности социальных, лица, получившего статус беженца, то отсутствие в законодательстве механизма их реализации создает серьезные препятствия для интеграции беженцев. Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. Неурегулированность процедуры определения статуса беженца и отсутствие гарантий лица, ищущего убежище, при прохождении процедуры, создает возможность для отказов в предоставлении убежища, за которыми стоят соображения политической целесообразности, В первую очередь это касается беженцев из государств – бывших республик СССР (Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан), а также из КНДР (Китай) и КНР(Северная Корея). Даже в тех случаях, когда факт преследования не может быть подвергнут сомнению, им предоставляется не статус беженца, а временное убежище, хотя этот институт по определению имеет иное назначение, и предоставляемая им защита значительно уже по объему. Решения об отказе в предоставлении статуса беженца во многих случаях не содержат мотивов отказа или ограничиваются ссылкой на то, что искатель убежища оставил место проживания по экономическим причинам. В большинстве случаев само отказное решение не предоставляется искателю убежища, что значительно затрудняет его обжалование. Что касается прав, в особенности социальных, лица, получившего статус беженца, то отсутствие в законодательстве механизма их реализации создает серьезные препятствия для интеграции беженцев. Российский закон «О беженцах» по своим принципам и в основных своих положениях соответствует Конвенции о статусе беженца. Однако это общее соответствие оказывается недостаточным для того, чтобы институт убежища в Российской Федерации действовал эффективно. | en |
